1-е Послание к Коринфянам. Размышления в малой группе. Гл.5:1-8

Глагол «имеет» в данном контексте указывает на продолжительные отношения: это началось в прошлом, продолжается в момент написания Павлом послания и, судя по всему, не планирует прекращаться.

Существует предположение, что данная ситуация побудила эту женщину (мачеху) развестись с предыдущим мужем – отцом этого христианина. Такая вероятность вполне реальна.

Поразительно, что подобные отношения были запрещены даже римским законодательством – не просто считались неприемлемыми, а были официально запрещены и сурово наказывались. Хотя точно неизвестно, грозила ли за это смертная казнь, но наказание в Римской империи за такой проступок было весьма серьёзным.

И представьте – это «достоверный слух», то есть ситуация получила широкую огласку. Речь идёт не о тайных отношениях, о которых кто-то случайно узнал и которые можно было бы быстро урегулировать до того, как пострадает репутация церкви. Нет, молва уже распространилась.

Почему Павел упоминает о «внешних» грешниках и неверующих? Вероятно потому, что слухи достигли и их ушей, и церковь уже опорочена в глазах неверующих.

Судя по тексту, Павел призывает наказать именно этого человека, но не его мачеху. Отсюда можно заключить, что женщина вообще не является членом церкви.

Вдумайтесь, насколько сложна эта ситуация: она – бывшая жена его отца, разведённая из-за него же, при этом неверующая. И вся эта неприглядная история стала известна всем вокруг.

Именно возгордились. Никакого другого слова Павел не приводит. Он говорит: вы именно возгордились — таким эпитетом он ясно дает понять, что их взгляд на происходящее был горделивым. Они считали свою позицию по отношению к человеку, который внутри церкви открыто жил со своей мачехой, правильной — иначе как гордостью это не назовешь. То есть знали, что так быть не должно, но вопреки этому заявили «свое» и отстаивали свою линию.

Похоже это на знакомую нам модель: «из любви» мы к человеку «не пристаем», принимаем его и ничего не говорим. Такая «любовь» — молчаливое одобрение — одна из ситуаций, которую Павел называет гордостью. Вторая возможная — их внутренняя группировочность: Павловы, Аполлосовы, Кифины. Есть вероятность, что эти группы так гордились своим крещением и принадлежностью, что решили, будто им можно позволить себе больше обычного. Знакомо, правда?

И из жизни это тоже знакомо. Работаю сейчас в одном православном храме, ставлю камеры видеонаблюдения: такое ощущение, что только священники не матерятся и не курят; остальные делают это в полный рост, как будто это вовсе не церковь. Все заставлено ладаном, свечами, иконами — даже в сторожке — и при этом как будто «нам можно, мы же при церкви». Охранник, который больше всех курит и матерится, говорит пришедшим, если те сядут за столик и начнут пить пиво и курить: «Нельзя на Святой Земле». Ему — можно, им — нельзя. Очень похоже, что в Коринфе могла быть похожая логика: «мы под благодатью, нам можно», «мы из такой-то группы, нам ничего не будет», «у нас, считай, благодать двойная».

Почему они приняли эту ситуацию, а не осудили — точно сказать нельзя, но наиболее вероятны две модели: либо та самая «философия любви» — по сути, греческо-языческая идея безоговорочного принятия («все принимать, все прощать, не огорчать человека придирками»), либо гордость принадлежностью («он из Кифиных» или «мы из Аполлосовых», значит, «нам можно»).

Жуть, конечно. И Павел говорит именно так: вы возгордились вместо того, чтобы лучше плакать. Нет у вас причин для гордости и для принятия этого. На кого он больше обрушивается — на самого человека или на церковь, которая так к этому относится? По интонации видно: плакать он повелевает не тому человеку, а церкви. Если бы у него самого была правильная реакция, он бы так не поступил; а если бы церковь правильно отреагировала, все бы остановили сразу и до абсурда не дошло бы. Речь о церкви, у которой исказилось представление о том, как вести себя в подобной ситуации; понимание затмилось гордостью, и они утратили адекватность. «Смех ваш да обратится в слезы» — и Павел коринфянам говорит по сути то же: надо рыдать, прежде всего — над своим отношением, над непониманием того, что такое церковь и как относиться к чистоте внутри.

Именно об этом здесь Павел говорит: «дабы изъят был из среды сделавший такое дело». Еще момент: если коринфяне ссылались на «любовь» к этому человеку — мол, поэтому его «не трогаем», — Павел отвечает: это не любовь, это гордость. Любовь к нему должна выражаться в слезах и в изъятии его из вашей среды — в отлучении. Он должен быть отлучен. И из всего контекста видно: именно это и есть подлинное проявление любви к согрешившему.

Возникает вопрос: не исключительный ли это случай, когда минуют ступени церковной дисциплины? На первый взгляд — будто да: обнаружили ситуацию, и Павел, «находясь духом», сразу велит изъять. Но по сути — нет. Слух уже разнесся, случай неоднократный. В девятом стихе он говорит: «Я писал вам в послании не сообщаться с блудниками». В каком послании? В том, которого у нас нет. Значит, для коринфян эта история не нова — заезженная пластинка. Предварительные обличения и разговоры, скорее всего, уже были, в том числе о самом отношении к блуду. Потому Павел не спрашивает: «почему вы так делаете? вы не в курсе, что это грех?» — а прямо утверждает: вы возгордились. Он уже говорил с ними, а они вопреки его учению выстроили свое мнение.

Следовательно, изъятие из среды — это как раз действие в рамках предписанного Иисусом порядка: пойди и обличи; потом — один-два свидетеля; затем — скажи церкви; и дальше — отлучение. Никаких скачков через ступени.

Следствие — одно из другого. Пойдем по порядку. Отсутствовать телом — понятно. А что значит присутствовать духом? Речь не о неком мистическом «третьем глазе» и не о том, что Павел «наблюдает» на расстоянии. Это его живая сопричастность: он переживает, молится, размышляет; ситуация ему близка и небезразлична. Они не плачут — они возгордились; а плачет за них он, присутствуя с ними духом.

И потому Павел говорит, что, будучи с ними духом, уже принял решение относительно совершившего такое: когда вы соберетесь во имя Господа Иисуса Христа, при единении с моим духом и силою Господа, поступите так-то. Здесь вспоминаются слова Иисуса о церковной дисциплине: что свяжете на земле — будет связано на небе; что развяжете — развязано будет; где двое или трое собраны во имя Его — Он посреди них. Иисус поднимает значение дисциплины очень высоко: Ему дорога нравственная чистота церкви — Его Невесты, — и в этот самый тяжелый момент Он особенно близко присутствует.

Павел говорит: «и я с вами», присоединяясь к этому процессу. Он ошеломлен происходящим не меньше, чем окружающие римляне и коринфяне, потому что ясно понимает, как Христос переживает за чистоту церкви. «Во имя Господа… в единстве с моим духом» — то есть его сердце звучит в унисон с сердцем Христа; он разделяет «чувствования Христовы» к Церкви.

Далее: «в силе Господа нашего Иисуса Христа придать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа Иисуса». Почему нужна именно сила Господа? Потому что это решение — как отрезать от себя часть тела: больно, кровно, с последствиями. Без Божьего содействия и полномочия это почти невозможно и неправомерно. Что значит «придать сатане во измождение плоти»? Бог хранит Свою Церковь, а эта формула может подразумевать тяжелое телесное поражение, вплоть до болезни, заканчивающейся смертью — крайнюю меру, допускаемую не из мести, а ради высшей цели: чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.

Вспомним библейский пример, где тело было измучено, а дух спасен. О ком еще так говорит Писание? Об Иове: он был праведен, и хотя ситуация иная, схема похожа — дух остается Божьим при крайних телесных страданиях.

Павел, молясь, судя по всему, имеет в виду конкретного верующего, впавшего в тяжкий грех, которого нужно вытаскивать именно таким способом. Нюанс: такого человека предписано отделить от церкви. Здесь уже нет дилеммы «верующий он или нет» — Павел фактически обращается к нему как к брату, но выводит из-под защиты и поддержки общины, чтобы он не заражал церковь. Легко ли это? Нет. Даже с неверующими не всегда очевидно, как поступать, а тут — все свои.

Павел говорит: вам следовало плакать. Ситуация критическая; реакция должна быть острой, быстрой, без безучастного ожидания. И пишет он не пастырям, а всей церкви — обязанность лежит на каждом члене общины. Все должны были плакать, а они гордятся.

Картина тяжелая, и наказание — обязательно: «из вашей среды изъять» — так и формулирует Павел. Иначе опасность греха остается в соприкосновении с церковью и распространяется. Вспомним Откровение: Христос к Фиатирской церкви — о «пророчице», развращавшей многих (дух Иезавели). Там тот же принцип: четко локализовать очаг.

К тому же, в 9-м стихе Павел уже предупреждал: не сообщаться с блудниками. Все ради одной цели: «чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа». Дисциплина не для издевательства; она исходит из Божьей любви и направлена на исправление.

Кто еще был «спасен» через измождение плоти быстро и резко? В Деяниях — Анания и Сапфира, когда приносили к ногам апостолов проданное имущество. МакАртур утверждает, что они были верующие и сразу оказались у Христа, приводя это как пример измождения плоти. И действительно, слово, которое здесь использует Павел, может означать предельные страдания вплоть до смерти.

Это показывает, насколько все непросто. Нам бы хотелось объявить: «значит, он неверующий». Но суд знает Господь. Мы обязаны соблюсти дисциплину, а окончательный вердикт — не наш. Иногда, конечно, жизнь человека столь очевидна, что все ясно; но здесь деталей может не хватать для точной оценки. Из текста видно: Павел по вдохновению Святого Духа имел основания считать его верующим — хотя не исключено, что это было не так.

И все же последний шаг дисциплины определен: «да будет он тебе как мытарь и язычник» — то есть относиться как к неверующему, которого надо вести к покаянию через Евангелие. Не вычеркивать из поля зрения, а быть чуткими к сигналам покаяния и снова говорить с ним.

Есть предположение, что во втором послании к Коринфянам речь может идти о том же человеке — Павел призывает принять его обратно. Не факт: возможно, он не дожил, учитывая тяжесть случившегося. Но такая возможность есть.

Итак: «придать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа».

Здесь преследуются две цели: во-первых, сохранить чистоту церкви, во-вторых, поспособствовать спасению самого человека. И обе достигаются одним путем — церковной дисциплиной. Это крайне важный инструмент, которым, увы, часто пренебрегают. Отсюда две крайности: либо либерализм, когда дисциплину не применяют вовсе, либо жесткая категоричность, когда ее пихают куда ни попадя. Парадоксально, но обе крайности могут уживаться в одной и той же общине, которая при этом становится либеральной к Писанию: закон — как дышло, как удобно, так и толкуют.

В большой церкви действительно трудно увидеть, чем живет каждый: кто-то носит обиду на пастора, у кого-то семейные проблемы — и об этом могут даже не подозревать. Вполне возможно, что значимая доля членов живет в грехе, и часть общины относится к этому либерально, а часть просто не в курсе. Поэтому в ранней церкви и существовали небольшие домашние собрания. Но и в рамках большой общины этот вопрос решаем. Пример РБЦ: серьезное членство, обязательное участие в домашней группе, развитый институт лидеров малых групп с регулярным обучением. Новых людей стремятся сразу прикреплять к группе. К членству допускают лишь тех, кто стабильно посещает собрания (с разумными исключениями, например, у вахтовиков) и вовлечен в служение — это, как они говорят, ДНК общины.

Бывает и такая практика: если человек перестает приносить пожертвования, с ним разговаривают — не потому, что нужны деньги, а потому, что это часто сигнал проблемы: долги, неверное понимание Писания и т. п. Помню разговор с одной женщиной, которая хотела присоединиться к общине. Едва речь зашла о «десятине», она вспылила и обвинила в законничестве, не желая даже дослушать, что в Новом Завете речь идет о добровольных пожертвованиях, на которые и живет церковь. Стало ясно: дело не в сумме, а в разрушенных основаниях. Так и бывает, когда ставка делается на «массовость»: побольше людей, побольше бюджет, побольше славы пастору — а на деле теряется главное: глубокое окормление душ, когда лидер действительно знает тех, кто к нему приходит.

Еще один перекос — смещение акцента с внутреннего окормления на внешнее благовестие. Это тоже неверно. Первая задача церкви — чтобы врата ада не одолели ее самой, то есть сохранить внутреннюю твердость и здравость. А уже благовестие и прочие внешние служения — плод этой внутренней крепости.

И представьте на этом фоне небольшую коринфскую общину, где один человек открыто живет со своей мачехой, и об этом знают даже внешние. Неудивительно, что Павел был ошеломлен: такой грех не просто продолжается — он демонстративен, и церковь вместо скорби еще и гордится. Именно поэтому он настаивает на дисциплине ради чистоты церкви и спасения согрешившего.

Похоже, они упустили этот момент или уже подверглись влиянию «закваски». Возможно, сами они не делали того, что делал этот человек (мы не знаем, был ли он молодым или нет – просто сын живого отца, у которого увёл жену). Но как минимум они уже изменили своё отношение к его поступку.

А знаете, что обычно следует за этим? Всё начинается с малого. Сначала возникает безразличное отношение: «Пусть делает, мне-то что?» А затем неизбежно приходит мысль: «А что, ему можно, а мне нельзя?» Это следующий шаг, который обязательно наступит – вопрос лишь времени.

Малая закваска обязательно квасит всё тесто. Помните, Иисус Христос говорил: «Не обманывайтесь, худые сообщества развращают добрые нравы». Не думайте, что вы такие крепкие, что можете всё пережить и перенести. Не надейтесь, что блудник, оставаясь рядом с вами, наберётся ума. Не говорите: «Мы твёрдые, мы его перевоспитаем, а нам ничего не будет». Ничего подобного! Не обманывайтесь – малая закваска квасит всё тесто.

Существуют определённые грехи, которые нельзя оставлять рядом с собой. Грехи, которые «даже именоваться не должны у святых». Есть такой набор грехов. Представьте ситуацию: мы все здесь такие баптисты, а кто-то ходит с иконкой – «ну так, в кармашке, на всякий случай, святой Николай Угодник». Или на торпеде машины что-нибудь наклеено. Это вопиющая ситуация, которой не может быть.

Здесь Павел подходит к ещё одному важному моменту: эта «заквасочка» – их отношение ко всему происходящему – не является чем-то новым. И в девятом стихе он снова возвращается к этой мысли: проблема не новая, а очень даже старая.

Их либеральное, упрощённое отношение к этому делу зародилось давно. И теперь им необходимо поставить точку в этом вопросе. Дальше с этой нерешённой проблемой они не смогут продвинуться ни на шаг. Теперь им нужно принимать решение.

Помните, он говорил: «Вы уже воцарились; о, если бы и нам с вами царствовать!» То есть у вас уже праздник. Но чем вы празднуете? Что вас радует? Тем, что должно вызывать слезы. Это следовало бы оплакивать, голову посыпать пеплом. Очистите.

Мы не просто имеем право на радость — мы созданы для радости. Но вопрос в том, чему именно мы радуемся. Этот механизм у вас сломан. Павел говорит: нам нужно очиститься, чтобы вас по-настоящему начали радовать небесные, подлинные вещи.

1. Верующий живет в мире, но его взгляд устремлен на Бога; игнорирование греха ставит церковь в опасное положение.

2. Нужен акцент на церковности: речь идет о святости и чистоте общины, а не только о личной морали.

3. Павел являет Божью волю в конфликте: подлинная любовь выражается в слезах и в дисциплинарном действии — отлучении от церкви (изъятии из общения).

4. Грех блуда как запущенная ситуация в церкви требует категорического решения: отлучить такого человека.

5. Пренебрежение церковной дисциплиной приводит к тяжелым, порой ужасающим последствиям; данный отрывок — наглядный пример.

6. Прощение во Христе не дает лицензии на вседозволенность и «прощание направо и налево»; Христос ревнует о чистоте Своей Церкви.

7. Отсутствие прозрачности и закрытость процессов могут приводить к формальной или произвольной дисциплине, к которой «не достучаться» рядовым членам.

1. Святой — ненавидит грех и требует святости Своего народа.

2. Праведный и справедливый Судья — выносит правый суд, не терпит беззакония.

3. Милосердный Спаситель — стремится к спасению грешника.

4. Любящий — любовь выражается в скорби о грехе и в жертве ради спасения.

5. Терпеливый (долготерпеливый) — даёт время для покаяния.

6. Ревнитель о чистоте Церкви — хранит и очищает Свою Невесту.

7. Верный Жених Церкви — любит и оберегает Невесту.

8. Скорбящий о грехе — призывает Церковь плакать о грехе.

9. Властный и суверенный — наделяет Церковь полномочиями «связывать и разрешать».

10. Присутствующий среди Своего народа — особо присутствует в собрании и дисциплине.

11. Мудрый Наставник — устанавливает порядок церковной дисциплины.

12. Наказывающий из любви — применяет строгие меры ради исправления, «чтобы дух был спасён».

13. Верный Своему Слову — исполняет обещания и постановления.

14. Жертвенный — «Пасха наша, Христос, заклан за нас».

1. Бодрствовать над нравственной атмосферой в церкви, понимая, что грех может разрушить не только отдельного человека, но повлиять на всё тело Христа.

2. Не проявлять терпимость к явному греху в церковной общине, чтобы не «заквасить» этим влиянием всю церковь.

3. Понимать, что истинная любовь к согрешающему члену церкви проявляется не в замалчивании проблемы, а в применении церковной дисциплины.

4. Осознавать, что празднование во Христе невозможно со «старой закваской» греха – обязательно нужны опресноки чистоты и истины.

5. Развивать культуру взаимной ответственности в церкви, где каждый заботится о духовном состоянии других членов общины.

6. Не радоваться от греха, а радоваться святости и чистоте – переориентировать свой духовный «вкус».

7. Практиковать скорбь о грехе – как о своём, так и о грехах в церковной общине, вместо гордости или безразличия.

8. Применять библейские методы церковной дисциплины в правильном духе – не для унижения или наказания, а для исправления и спасения.

9. Очищать «старую закваску» греха из своей жизни, чтобы быть «новым тестом» – преображённым во Христе человеком.